Фильм «Сумерки. Сага. Рассвет: Часть 1»: Не такое уж и темное дело
Разговор о новых «Сумерках» вполне можно начать вот так: отныне во всех светофорах города зеленый цвет заменили на синий.
Хотя, пожалуй, это сказать будет легче, чем то, что я сейчас напишу. Итак (выдохнули), с четвертого захода сумеречная сага наконец стала хорошим кино. Думала ли я когда-нибудь, что буду всерьез хвалить «Сумерки»? После утомительных предыдущих трех частей — с их бесконечными надрывными диалогами, голыми мужиками в лесу и раздражающей (что, конечно, лучше, чем «не вызывающей никаких эмоций») Кристен? Чуден промысел судьбы!
Эта сказка начинается с того, чем сказки обычно заканчиваются: со свадьбы и ребёнка. Выбор между живым волком и бессмертным вампиром сделан, на свадебное торжество приглашен весь вампирский цвет. Первая треть фильма местами даже похожа на старую добрую свадебную комедию: трогательные и смешные речи родственников, неловко чувствующий себя в парадном костюме папа невесты (очень славный Билли Берк), «какая свадьба без драки» и передаваемая из поколения в поколение прабабушкина брошь. В книге первую брачную ночь религиозная Стефани Майер описывать, конечно, не стала. Зато режиссер Билл Кондон развернул ее и в пучине морской, и в уютном бунгало – с таким наглядным размахом, что становится вполне понятно, почему Эдвард (Роберт Паттинсон) отвергал все былые приставания Беллы (Кристен Стюарт).
Вообще-то Кондон – спец по средней руки триллерам. Более-менее на слуху из его работ разве что второй «Кэндимен» - один из последних представителей салонного видеохоррора. Надо сказать, что из ужасов класса «Б» Кондон взял для новых «Сумерек» лучшее.
Во-первых, он не забыл прихватить все самое трэшевое и запоминающееся из прошлых серий: голых мужиков и раздражающую Кристен, ха-ха. Оборотень Джейкоб (Тэйлор Лотнер) у Кондона торс обнажает лишь раз, в первые пять минут фильма, причем совершенно оправданно. Беллу режиссер делает просто головокружительно жалкой и отталкивающей — настолько, что этот новый для неё образ раскрывает в ней хоть какие-то актерские грани. Серая, костлявая, притянутая книзу огромным животом, умирающая, в конце концов, - впервые на экране она выглядит безусловно живой. И даже Эдвард впервые фигурирует на экране не только как реклама каких-нибудь джинсов и парфюмов, но и как объемный персонаж, способный и к любви, и к ненависти.
Во-вторых, у Кондона есть тонкое, хм, чутье на кровь. Хорошо, что есть режиссеры, помнящие лучшие фильмы ужасов восьмидесятых-девяностых и не стесняющиеся, например, вовремя пустить в кадр реку крови или сделать курганчик из мертвых тел. Или (внимание, спойлер! Если вдруг вы не читали книгу, конечно) со вкусом распотрошить главную героиню, перемазав ее партнера с головы до ног в красной краске. Не знаю, как ты, мой читатель, а я очень соскучилась по крови в триллерах, пускаемой не только без промедления, но еще и с чувством.
Параллельно с этим в фильме есть обязательные, но не навязчивые постулаты, без которых в экранизациях Майер не обойтись: выбор между семьей и справедливостью, любовью к женщине и ребенку, традицией и, скажем так, инновациями. В конце, конечно, оказывается, что все можно совмещать; а то мы не догадывались. Чувств в этих «Сумерках» куда больше, чем разума, и это круто, потому что в предыдущих не было толком ни того, ни другого.
Итог: яркая, напряженная драма — два часа на самом краю зрительского кресла.
