Крепкий орешек: Хороший день, чтобы умереть: ...но не сейчас
«Февраль — достать чернил и плакать». Конечно, плакать, потому что чернилами в айпаде долго не порисуешь.
А именно за рисование старыми «чернилами» по не пригодной уже для этого поверхности и принялись те, кто пускает в прокат героев боевиков прошлых лет. Сперва осторожно трогая носком армированного ботинка лёд, а потом уже громыхая по кинозалам мира военными сапожищами, Шварценеггер, Сталлоне, Чан и, наконец, Уиллис превратили февраль две тысячи тринадцатого в месяц ритмично отдаваемого оброка ностальгическому игу.
Эксплуатация тоски по юности, большим деревьям и сладкому мороженому может быть бесконечной только в воображении продюсеров. Загадочным образом поставить в кадр болванку героя со знакомым лицом и ждать, что зритель будет только тому и рад — такой метод несколько раз подряд не срабатывает.
Удивительно ведь что — именно «Орешек» вплоть до четвёртого фильма держал марку по крайней мере на уровне глаз. Этот же Die Hard — орешек совсем не крепкий уже. Начинается он смешно, в духе фильма ужасов — Макклейну нужно ехать за сыном в Москву к «непредсказуемым русским», и под тревожный аккорд камера наезжает на логотип «Аэрофлота».
Дальше уже то ли смешно, то ли грустно. Там, в Москве Уиллис и Джей Кортни (сын Макклейна), кажется, буквально физически не могут находиться в кадре друг с другом. И это не хорошая игра непонимания отца и сына, а полная апатия к происходящему на съемочной площадке. Добавьте режим справки, в который внезапно превращаются диалоги практически каждый раз, как происходит что-то неожиданное. Добавьте унылый серо-голубой фильтр, через который снимают и московские, и чернобыльские сцены.
Добавьте еще и то, что такой России в кино вы ещё не видели никогда — и это, конечно, может стать предметом интереса на предмет «а как же мы выглядим со стороны?», но не делает чести ирландцу Муру («В тылу врага»). Эта Россия — не крашеный клюквенно-красным железный кулак, каким всегда рисовали СССР, это умирающий сумасшедший. В ней взрывают суды и бесконечно ремонтируют заброшенный МГУ, в ней посреди Красной площади красуется пенсионного возраста таксофон, в ней, оказывается, существуют загадочные меры наказания хуже пожизненного заключения, а бандиты имеют за ухом портаки в виде православного креста. В ней таксисты не возьмут с интуриста ничего и отпустят, спев хит Синатры. Из нее, наконец, можно через все границы уехать на ворованном «Майбахе» в Украину.
Ну, зато бесконечные автопогони страшно крутые. И расправляются с антагонистами в «Орешке» отменно, с лихостью любителя компьютерных игр с расчленёнкой и всегда неожиданно. Выстрел в висок крупным планом? Не вопрос. Внезапное удушение? Извольте. Крупная шинковка лопастями вертолёта? Подставляйте тарелку. Только ни вышибленные мозги, ни покромсанные конечности не приземляются в итоге на отличную историю. Да чёрт, даже на хотя бы средненькую, салонной годности историю. Они проваливаются в безвоздушное пространство через сценарные дыры, кажется, ставя точку во франшизе.
Резюме: «похоронка» ретро-боевику — громкая, размашистая, бесполезная.
